Posted: 18.03.12 02:14. Post subject: Перевод неДиснеевского BatB - Франческа Лия Блок

Франческа Лия Блок (Francesca Lia Block) - сборник «Роза и Зверь» (2000 год)

В этой книге собраны 9 небольших пересказов знаменитых сказок. Один из них - «Beast» - попробую перевести.

 Posted: 18.03.12 02:20. Post subject: Чудовище Отец Краса..

Чудовище

Отец Красавицы полагал, что с детьми покончено. Две его дочери были сущим наказанием: бегали по дому, требовали, чтобы он смотрел лишь на них и делал комплименты. У него больше не осталось сил. Он состарился гораздо быстрее, чем жена. Только взгляните на морщины, на седые волосы. Что если он заболеет и умрет прежде, чем ребенок вырастет?

Но его жена убеждала его:

– Еще всего лишь одну. Пожалуйста. Я уже чувствую ее.

Отец сказал «нет»; его жена настояла. Она победила. А вскоре после того как подарила Красавице жизнь тяжело заболела и умерла.

Отец любил свою младшую дочь, свое позднее дитя, больше всего в мире. Может быть, даже слишком сильно. В конце концов, именно он дал ей имя. И это стало первым ключом к разгадке. Не просто носить такое имя, не зависимо от того, как ты выглядишь. Оно предопределило ненависть сестер с самого начала.

Плохим выбором стало не только имя: отец Красавицы сорвал заповедную розу, чтобы привезти ей. Но последнее было неизбежным. Иначе как бы Красавица повстречалась с Чудовищем?

Отцу пришлось уехать, чтобы закупить товары, которыми он торговал в своей лавке. Он спросил сестер Красавицы, что бы им хотелось, и они составили целый список: шелковые платья с серебряной отделкой, жемчужные камзолы, кружевные ночные сорочки, рубиновые серьги, французские духи… У Красавицы была отцовская любовь, а больше ей ничего и не было нужно; она попросила простую розу, зная, что это осчастливит его. И это разозлило ее сестер безмерно.

Вполне возможно, они бы тоже попросили розы, если бы вспомнили о них; и если бы это заставило Отца полюбить их сильнее. Но нет, Красавица всегда первой вспоминала о подобных вещах, заставляя сестер выглядеть глупыми и эгоистичными. Одним словом, было уже слишком поздно. Теперь они получат свои изысканные подарки, во что бы то ни стало. Как их отец посмеет отказать им? Он чувствует себя очень виноватым, ведь все знают, кому он отдает предпочтение.

Отец отыскал шелковые платья с серебряной отделкой, жемчужные камзолы, кружевные сорочки, рубиновые серьги и французские духи. С розой он решил повременить, чтобы она была свежей, когда он подарит ее своей дочери. Но, возвращаясь домой по заброшенной дороге, петлявшей среди утесов, отец Красавицы заблудился где-то между океаном и темным лесом.

 Posted: 23.03.12 10:55. Post subject: Тогда он увидел свет..

Тогда он увидел свет, переливающийся радужный свет, сияющий среди деревьев, и почувствовал, как что-то заставляет его последовать за ним. Он блуждал среди сосен и калифорнийских мамонтовых деревьев, возвышавшихся над ним. Несколько раз натыкался на завалившие тропы обугленные стволы; на их телах росли новые, молодые. Он читал где-то: если мамонтовое дерево сгорит, его свалят растущие из корней побеги, чтобы на его месте выросли юные деревца. А иначе ростки никогда не появятся.

Сосновые иглы и опавшие листья скользили под ногами, и он погружался в эту грязь, ветки цеплялись за одежду. Сердце рвалось из груди, руки стали холодными и влажными, но он продолжал идти.

Отцу помогли выйти из леса. Он заметил огромный каменный дом у дороги. В каждом окне красовался витраж, что делало его очень похожим на кафедральный собор. Сад, окружавший дом, был переполнен растениями, и залит разноцветными огнями. Огромные цветы - самые яркие и притягательные из всех, что Отцу доводилось когда-либо видеть. Он был уверен, что Красавице они понравятся.

По каменным ступеням Отец поднялся в сад. Растения, оплетавшие беседку, осыпали его каплями росы и подсластили воздух. Послышалась музыка - легкая, звенящая, словно не от мира сего.

Двери открылись как будто сами собой, и Отец почувствовал исходящее из дома тепло, услышал музыку, зазвучавшую громче, увидел отблески света… Он вошел.

Длинный коридор, освещенный факелами в подсвечниках из протянутых рук. Деревья, проросшие сквозь пол и потолок. Цветущие лозы, опутавшие всю мебель. Множество небольших подушек из мягкой роскошной, хотя и несколько потертой ткани. Везде было уютно; теплый уголок, в котором так приятно свернуться в клубок.

Отец почувствовал аромат еды, доносившийся сквозь комнаты. Он пошел на запах в обеденную зону, где находились низкий столик и еще большее количество подушек. Горели факелы. На столе стояло угощение. Блюда с дымящимся, пряным мясом, овощами, хлебом заставили Отца пустить слюну, словно животного. Там не было приборов, но когда он заметил небольшую табличку, гласившую «Приятного аппетита», то, не стесняясь, жадно вылакал все.

Позже Отец лег на подушки. Закрыл глаза и заснул.

Проснувшись, он начал свое исследование. Заглянул в сад, расположенный во внутреннем дворе - там цветы были еще больше и пышнее, чем те, что росли перед домом.

Именно этот момент он заметил розу. Розу, которая показала бы, как сильно он любит свою дочь. Перед ней стояла маленькая табличка: «Пожалуйста, не рвите цветы».

Роза напомнила ему о дочери - цветущая, яркая, розовато-белая, благоухающая. Знал ли он, что она навивала мысли о дочери, потому что была заповедной? Он знал только, что должен забрать ее. Она выглядела достаточно свежей, чтобы сохраниться такой в течение нескольких дней, да и не так уж далеко он был от дома - он сможет сохранить ее, поставив в кувшин с водой.

Но когда он наклонился, чтобы сорвать ее, случилось неизбежное. Понимает ли он? Сколько ж еще повторять?

Чудовище вышел из тени - неуклюжий на четырех ногах, четырех массивных лапах; его лоснящаяся черная шерсть перекатывалась по мускулистому телу, огромная тяжелая голова слегка покачивалась перпендикулярно шагам; на огромной челюсти красовались острые клыки. Все это, конечно, смутило Отца настолько, что он так и не взглянул в глаза Зверя. Если бы он сумел посмотреть в них, то был бы не так напуган. Или же наоборот, испугался бы еще сильнее? Глаза Чудовища были черными, слегка раскосыми, любящими, горячими, гипнотизирующими глазами божества.

- Вы знали, что Вам не позволено прикасаться к розе? - прорычал Чудовище. - Вы оскорбили меня и мое гостеприимство.

Отец извинялся, одновременно гадая, что именно было подмешано в еду. Что это за сон? И как ему проснуться?

Чудовище крадучись, словно кошмар прошел вокруг Отца; его голова опустилась между лопаток, шесть на спине встала дыбом.

Отец пытался объяснить, бормотал что-то о своей дочери, Красавице… что она хотела всего лишь розу… он любит ее… не мог подумать… никогда не видел подобных цветов… никогда не видел…

После, как показалось, очень долгой паузы Чудовище объявило Отцу, что он может уйти. При одном условии.

Это условие Отец откуда-то знал. Он затряс головой: «Нет, что угодно, только не это». Чудовище ответил, что выход только один. Отец должен подчиниться, иначе, как только он вернется домой, то тяжело заболеет и умрет.

Отец покинул дом Чудовища: сбежал по каменным коридорам, где руки державшие факелы, казалось, тянулись, желая обжечь его; выбил тяжелые двери и через сад, удушливый из-за своих запахов, углубился в темный лес, который теперь успокаивал. Он увидел слабый свет на горизонте и понял, что скоро наступит день - он сможет найти кого-то, кто отвезет его в ближайший город. Он был живым, а все это - лишь ужасным сном.

Но в его руке осталась роза.

 Posted: 23.03.12 21:56. Post subject: *** Отец вернулся д..

***

Отец вернулся домой с подарками для дочерей. Две старшие не были особенно впечатлены - они знали, в рубинах и во всем остальном не сверкает отцовская любовь. Только Красавица пришла в восторг. В благодарность она поцеловала его руки. Руки, покрытые светло-коричневыми пятнами и толстыми голубыми венами. Руки, которые с рождения утешали и защищали ее - его позднее дитя, которое он уж и не надеялся увидеть взрослой прекрасной женщиной. Она понимала, сколь драгоценным подарком была эта роза. Она стала символом его привязанности, и, в конечном счете, освобождения от нее.

Спустя несколько дней после возвращения Отец заболел. Красавица уложила его в постель, где кормила и купала его. Его глаза стали стеклянными, губы - пергаментными. А кожа горела от таинственной лихорадки. Красавица снова и снова спрашивала, что ему причиняет вред. Она чувствовала, что он что-то утаивает от нее. Что же? Был ли он у врача, и тот что-то обнаружил? Но почему тогда доктор ни разу не навестил их? Наконец, Отец признался: что-то странное произошло с ним во время поездки. Больше он ничего не сказал, но однажды ночью во сне он громко крикнул что-то о Чудовище и розе, и Красавица это услышала. Когда он проснулся, она заставила его объясниться.

Тогда Отец попытался сочинить что-то. Он раскаивался и утверждал, что это - всего лишь бред из-за лихорадки. Но Красавица была слишком мудра, чтобы поверить. Кроме того, все это время она в тайне даже от самой себя ждала поездки к Чудовищу.

Даже только поэтому Красавица отправится к Чудовищу. И это будет легче, чем может показаться. Она не будет слушать уговоров Отца - она решилась. В первый раз она ослушалась его.

Она поехала на побережье, подивилась меняющимся цветам океана, морским львам. Заснув на пляже, она увидела, движущиеся черные скалы; стаю птиц, которые в небесах писали стихи; зебру, пасущуюся на лугу среди коров и лошадей. Она пела сама для себя и позволяла ветру играть ее волосами. Она никогда прежде не чувствовала такой свободы. И точно знала, что так и должно быть.

Но когда она зашла в лес и увидела дом, то испугалась. Она провела так мало времени без тягостной ревности сестер, без привязанности отца. Ей хотелось еще больше ветра, моря и зебр. Но сейчас она заходила в другую тюрьму.

И все-таки она сдержала свое слово. Прошла через сад, заполненный заманчивыми цветами, через двери, открывшиеся, как только она приблизилась к ним, вниз по коридору, освещенному факелами. Она села на подушку пред низеньким столиком, он был заполнен едой, которую она прежде не видела и о которой даже не слышала. Полупрозрачные сладкие красные и зеленые фрукты, по форме напоминающие сердца; яркие золотые жаренные на вкус зерна - точно звезды; овощи - огромные рифленые фиолетовые и маленькие шелковистые голубые. Все пахло свежестью, было богато и светло. Красавица обнаружила, что склонившись над тарелкой, облизывает ее, словно дикое животное. Она ела, пока могла двигаться, а затем легла на подушки и заснула.

Когда она проснулась, свечи догорели, превратившись в покрытые рябью лужи воска. Она была переодета и лежала в постели из подушек. Она села, прижав руки к груди. Кто это сделал? Почему она не услышала или не почувствовала его? Где он теперь?

Как бы в ответ, Чудовище вышел из-за занавески, сел перед ней на корточки, и посмотрел на нее теми раскосыми черными глазами. Она не могла отвернуться.

- Это ты переодел меня? - спросила она.

Чудовище кивнул своей огромной головой. Он выглядел таким вежливым и добрым, что она не знала, что еще сказать на это. Ей захотелось погладить его мех и чесать за ушками, пока он не склонит голову и не заурчит от удовольствия. Захотелось вскочить и бежать с ним через леса, пока они не упадут, задыхаясь от изнеможения. Захотелось лечь рядом его теплым вздымающимся боком и уснуть.

Вот и все, что случилось. В течение следующих нескольких недель Красавица и ее спутник никогда не разговаривали. Он знал ее мысли и старался дать ей все, в чем она нуждалась. Более того - казалось, что он переживает и ее настроение. Когда она грустила, он тихо стонал во сне, а проснувшись, прижимал свой холодный нос к ее шее. Когда она была счастлива, он прыгал вокруг нее, с радостью вилял хвостом и извивался, словно щенок. Они вместе ели за низким столиком и вместе бегали по лесам. Чудовище показал Красавице тайные тропы, научил слышать звуки, которые раньше были скрыты от нее, читать следы среди листвы - кто здесь был, что хотел, куда ушел. Когда запахи предвещали беду, Чудовище впадал в ярость, обнажал клыки, хватал зубами Красавицу за платье и практически на себе тащил ее назад в дом. Она никогда не боялась ни того, что Чудовище был рядом с ней, ни того, ему он научил ее.

Красавица начала меняться. Ее волосы всегда были спутаны, она реже принимала ванну, от ее кожи пахло садом и лесом, она почти всегда ходила босиком - на ее ступнях появились загрубевшие мозоли. Ее чувства стали столь острыми, что она могла почуять и услышать то, о существовании чего прежде никогда и не догадывалась. Это было самым счастливым, что когда-либо было в ее жизни, если счастье - это вставать с радостью, которая продолжается весь день, каждый момент чувствовать каждой клеточкой своего существа и засыпать ночью с мыслями чистыми, словно залитое лунным светом небо.

Красавицу никогда не ошеломляла и не душила любовь Чудовища, даром что, когда она оставляла его одного даже на короткое время, он выглядел так, словно его сердце буквально раскалывается в груди пополам. Но он, ее Чудовище, понимал, что такое свобода. Понимал, что такое цепи. Он никогда не хотел, чтобы она ощутила на своей шее оковы, как их однажды ощутил он. Но сейчас странным образом его цепью стала она, он и это понимал.

Когда в самую первую ночь Красавица позвонила своему отцу, в голосе своей дочери он услышал свет и тепло, и почти сразу же ему стало лучше. Это было, как если бы чувство вины за смерть жены, которое так долго не оставляло его (любил ли он свою младшую дочь так сильно, ведь она - причина ее смерти?), его пренебрежение старшими дочерьми, его обман, его паническая одержимость Красавицей, заставившая сорвать розу, лишившую ее свободы (потому что он рассказал дочери о ней!)… все это теперь ушло.

Но несколько недель спустя он снова затосковал о ней: «Лишь бы увидеть ее лицо». Он знал, она отправилась на скорую смерть.

- Пожалуйста, вернись домой, - умолял он ее. - Хотя бы ненадолго.

Красавица попросила Чудовище. Он положил свою тяжелую, горячую, бархатистую голову ей на колени и посмотрел на нее. Как он мог отказать ей в чем-то? Он своим собственным сердцем чувствовал, что ей надо увидеть Отца, понимал это, как только Чудовище мог понять.

Итак, Красавица покинула его и отправилась домой. Отец был напуган переменами, произошедшими с дочерью. Он снова и снова спрашивал, уверена ли она, что все в порядке, не обижает ли ее Чудовище как-нибудь?

- Нет, - отвечала Красавица. Она была счастлива.

Ее сестры пришли в ужас. Шептались, что выглядит она отвратительно - что только она там, в лесу делала? Красавица улыбалась им, качала своими спутанными волосами, пыталась сдержаться и не облизывать свои руки, как если бы это была лапы.

Красавица сидела рядом с Отцом, держала его за руку и спокойно рассказывала, но в действительности все ее мысли были только о ее Чудовище. Теперь слова им были не нужны. Теперь, если он только заподозрит, что ей угрожает опасность, то рассвирепеет и придет. Теперь он мягко лизнет ее в нос; и никто в целом мире не может быть столь нежным. Она так изменилась, пока была с ним, она стала гораздо сильнее (теперь она может бежать часами), восприимчивее и глубже; теперь она гораздо лучше спит и больше ест.

Каждый вечер, перед тем как лечь спать она отправляла ему сообщения и получала его. Сделать это было не сложно - он научил ее общаться без слов. Но каждый раз, когда приходило его сообщение, Красавица чувствовала углубляющуюся грусть, столь мучительную, что она уже не была уверена, чьи эмоции ощущает - его или свои. Это было словно болезнь, и она отправила ему сообщение, что вернется к нему, как только сможет, но не сейчас - ее отец все еще нуждается в ней.

После смерти Отца она горевала. Но еще чувствовала странное ощущение облегчения. Освобождение испугало ее. Она отправилась назад к своему Чудовищу. Он с опущенной головой лежал у потухшего камина; он слишком ослаб, чтобы подняться. Глаза были пусты, шерсть - тусклой и редкой, скелет просвечивал сквозь шкуру. Казалось, что он умирал. Красавица была потрясена, тем, что была столь неверной, не увидела, не поторопилась к нему. Он страдал от того, что она никогда не замечала огромные перемены, произошедшие во всем, и это поразило ее. Тогда она обняла его, снова и снова говорила ему, что любит его больше, чем кого-либо в мире; она больше никого не полюбит столь огромной и чистой любовью.

Да, Чудовище изменился.

Теперь он больше говорит и не смотрит на Красавицу столь пристально, почти обиженно, как если бы он чувствовал ее настроение. Он не вздыхает во сне, когда она грустит; его живот не сжимается от ее боли. Он больше не может читать ее мысли, а она - его. Он кажется немного более неуклюжим, осторожным и сдержанным. Они больше не бегают по лесу вместе; впрочем, иногда они там гуляют. Изредка они сорятся и повышают голос друг на друга. Каждый раз после ссоры Красавица купается, расчесывает колтуны на голове и снова носит туфли в течение нескольких дней.

Красавица любит его, своего парня-Чудовище, больше всего на свете, но тайком, иногда она жалеет, что он не остался Зверем.