фан-форум "Beauty and the Beast" (с) Disney

Давно мечтал увидеть море. И мир вовне моего мира, окрест замка – какой же, оказывается. Огромный мир! Но чтобы всенепременно вместе с Белль. Моей Белль. Донной Изабелль Лионелли.
Я уже привык видеть себя в зеркале. И не скажешь, и не догадаешься, что были клыки. Хвост, когти… Я теперь человек. Уже тридцать два дня, как.
Начало лета, лёгкие облака ползут в вышине, поют в зарослях сирени какие-то мелкие птицы. Раннее утро, солнце только-только поднимается из-за леса. Белль в шляпке и сером дорожном платье, счастливая и взволнованная. И я, всё ещё не привыкший носить камзол и время от времени поправляющий неудобный рукав. Забавно, наверное, со стороны… Зверем жить было проще. Но человеком – интереснее.
Запряжённая четвёркой карета ждёт нас у самого моста. Мы едем в Арсию, город у южного Внутреннего моря.

…Ловлю и запоминаю каждую мелочь. Рисунок сплетающихся над дорогой ветвей, крутобокий мостик через речку, башни замка издали, уже из подгорья. Давно я не выбирался так далеко!
Но прежде дальнего пути у нас есть одно небольшое, но очень важное дело.
Неторопливо въезжаем в городок, который зовётся Клермон. Ближайший к замку, между прочим. Моя земля. От копыт разбегаются пёстрые куры, вспрыгивает на низкий заборчик полосатая кошка полухвостой породы. Завидев гербовых львов на дверцах кареты, несколько человек поспешно снимают шляпы и кланяются. Вот это они зря – подобострастия не люблю.
Кони замирают возле старого каштана на площади. Тартарини спешивается и распахивает дверцу кареты.
Ступаю на камни мостовой и подаю руку Белль. Замечаю, как от крыльца дома напротив за нами наблюдают три совершенно одинаковые девушки. Увидев Белль, они дружно произносят: «Ах, не может быть!»
Над крыльцом красуется вывеска с изображением овечьей головы. И надпись: «Бараний рог». Я уже умею читать молча. Не проговаривая слов.
От площади до книжной лавки – десяток шагов. Теперь шеи в нашу сторону вытягивает не только трио из «Бараньего рога», но и десятка два людей, а вместе с ними – любопытная пёстрая свинья. Никто не подошёл, но разговоры слышны хорошо.
- Дык это ж Белль!
- Не мели чушь, её чудоюд съел!
(Ага, а «чудоюд» - это я?)
- И Мориса, чтоль, тож?
- А я почём знаю?
- Какой те чудоюд, бесстыжий, тебе лишь бы на чужих баб заглядываться!
- Андиоты, гляньте, какие у кареты гербы!
Дальше я не слышал. Пригнувшись у низковатой двери, я вслед за Белль шагнул внутрь лавки, на вывеске которой была нарисована раскрытая книга. Навстречу выбежал хозяин – маленький худой старичок.
- Чего изволите, госпо… Белль, вот не ожидал тебя увидеть!
- Здравствуйте, мессир Криспен!
- И когда же ты только… Как будто недельку назад заходила, в уже знатная дама! Как летит время!
Белль улыбается.
- Не недельку, мессир Криспен, а больше. Что здесь без меня произошло?
- Ах, сам не знаю, то ли зима, то ли лето! Едва успели пожелтеть листья…
«Багрян убор листвы летучей,
И осень уж идёт с Андуччи», - как говорил великий ЛаКанто, да. это я задумался что-то… В один вечер спустилась зима, да такая, что я отродясь не видел. А потом… Потом, Белль, так же, за одну ночь, весна пришла и деревья зацвели, да такая дружная, спорая, кто бы мог и поверить!
- Мессир Криспен, - говорит Белль и оборачивается ко мне, - это мой муж, Эглантен Лионелли.
- Да, чуднО как, вот ты уже и замужем. А как будто совсем недавно была такой маленькой… Что? Лионелли? Но это же…
- Да, мессир Криспен, улыбаюсь я и протягиваю книжнику руку.
- Скажите мне, что я сплю, и я вам охотно поверю, - бормочет книжник. – Белль, это правда, или ты разыгрываешь старика?
- Ну конечно же правда, - хором отвечаем мы.
Белль продолжает:
- Я хочу подарить Вам книгу, о которой, я знаю, Вы давно мечтали. Вот: «История Ферраны и Рутении с древнейших времён до наших дней» Гильома Ронневальдского.
Мессир Криспен принимает подарок – толстую книжку в кожаном переплёте – и у него явственно дрожат руки.
- Белль, да как же так… я же такую сколько лет не мог найти… ты серьёзно. Или… Да как же мне теперь тебя называть, донна…?
- Зовите как всегда, - отвечает Белль. – Я ведь не переменилась!
-Да, а под крышечкой – дарственная надпись, – напоминаю я.
Дейчтвительно, там, под корочкой переплёта, аккуратным мелким почерком выаедено: «Дорогому мессиру Криспену, который научил меня верить в мечту и никогда не сдаваться. Изабелль Леверье-Лионелли, 1791 год».

Ну вот и всё. Больше в этом городке у нас дел нет. Книжник провожает нас, машет вслед одной рукой, а другой прижимает к сердцу «Историю Ферраны» и счастливо улыбается. Собравшийся было любопытствующий народ расступается. Пропуская карету. С местным мэром я как-нибудь тоже поговорю. Потом.
- Кто эти три… почему они одинаковые? – шёпотом спрашиваю я у Белль.
- Они сёстры-тройняшки. Родились в один день. Жаннетта, Жоржетта, Бабетта… Дочери трактирщика.
- Это который «Бараний Рог»?
- Он самый.