Давным-давно, в далёкой стране, в прекрасном замке жил юный принц Адам Бертран де Капет. Он имел всё, чего только могло пожелать его сердце, но был не только избалованным, но и себялюбивым, и недобрым. Уже тогда его за глаза прозвали Бетом - "зверем", "бестией". Однажды зимним вечером к принцу, совсем ещё мальчику, пришла старая нищенка. Она предложила ему розу в обмен на приют и спасение от жестокой стужи. Её измождённый вид вызвал у принца отвращение и, посмеявшись над подарком, он выгнал старую женщину. Она предостерегла его, что внешность обманчива, а истинная красота таится внутри. Но он снова начал смеяться и гнать её. И тогда безобразная старуха вдруг обернулась прекрасной девушкой с миндалевидными глазами. Потрясённый принц попытался было извиниться, но поздно. - Принц Адам Бертран, тебя недаром прозвали Бетом! - сказала волшебница. - И звучит как краткое произношение твоего второго имени, и очень подходит тебе! Ты и есть зверь, в сердце которого нет любви! Вот ты и будешь Бетом - страшным зверем! И она в наказание превратила принца в чудовищного зверя, и наложила могущественное заклятие на замок и его обитателей. На прощание она оставила розу и зеркало. Зеркало было волшебным и стало для страшного Бета, закрывшегося в своём замке (который к тому же волшебница постаралась скрыть от людских взоров), единственным окном во внешний мир. Роза тоже была волшебной. Она должна была цвести до его 21-го дня рождения. Если принц научится любить и быть любимым до того, как опадёт последний лепесток розы - чары рассеются. Если нет - он навсегда останется чудовищем. Шли годы. Он всё больше впадал в отчаяние и потерял всякую надежду - кто же сможет полюбить такое чудище?
Оказавшись на свободе, Морис попробовал в последний раз уговорить Белль: - Послушай меня, дочка, - я старик, я прожил свою жизнь. Одно дело, если меня... Бет не дал ему договорить: он схватил его за шиворот и поволок к выходу. Белль видела его удаляющийся пушистый хвост - нечто среднее между волчьим и лисьим; видела напрасные попытки отца вырваться из могучих лап чудовища, опустившегося на все четыре лапы для удобства; слышала, как отец звал её "Белль!.. Нет!.. Белль!.." Она тоже звала Бета: "Погоди! Дай мне..." Но хозяин замка не слышал её. Он открыл дверь кареты-паланкина (в которую был превращён его кучер вместе с конём), встал снова на две ноги и поднял Мориса одной лапой, как пушинку, намереваясь вбросить его внутрь. - Нет! - продолжал кричать старик. - Пощадите мою дочь, пожалуйста! Освободите её, она ни в чём не виновата! - Тебе лучше забыть о ней! - отрезал Бет. Швырнув старика в карету, он приказал ей "Отвезите его домой!", после чего опустился на все четыре, угрюмо мотнул рогатой головой и побрёл обратно в замок. Карета освободилась от плюща, обвивавшего её паукообразные руки-ноги с копытами, и бодро затопала по мосту, в то время как Морис продолжал кричать изнутри: "Выпустите меня, пожалуйста!" Белль видела это из окна-бойницы в застенке, где она сидела на коленях, и плакала, положив голову на руки, а руки - на подоконник. Когда Бет снова поднялся по лестнице, Люмьер (которого растрогал плач девушки) окликнул его из ниши: - Хозяин! - Что? - спросил хозяин недовольным тоном. - Я тут подумал...поскольку девушка останется у нас надолго...что, быть может, вы захотите предложить ей более удобную комнату... - Ррры! - ответил Бет. Люмьер испугался и отказался от своих слов: - А можно и не предлагать. Бет, хоть и ответил Люмьеру рычанием, всё же заглянул в темницу к Белль и посмотрел на неё. Завидев его, девушка задрожала от страха, но не подала виду, а только сказала: - Ты даже не дал мне с ним проститься! И я больше не увижу его...не увижу никогда! Тут же выражение морды хозяина замка из свирепого сделалось печальным и задумчивым, и он совсем по-человечески почесал в бороде и в затылке. На самом деле он не был ни злым, ни жестоким; он был грубым, высокомерным, привыкшим повелевать, и пользовался страхом, который он внушал своим слугам - хотя бы когда рычал на них; но в глубине души он всё же был добрым. Ему стало жалко Белль, и захотелось сказать ей что-то ласковое...но не вышло. Вместо этого, он ответил ей довольно резко: - Идём! В твою комнату! - В мою комнату? Но я считала... - Ты хочешь остаться в башне? - Нет, - ответила Белль. - Тогда идём со мной, - сказал Бет, схватил Люмьера и понёс его, как нёс бы обычный неживой канделябр. Пока они шли по коридорам, Люмьер то и дело давал хозяину советы: "Скажите ей что-нибудь!", а тот не находил слов, и не мог сказать ничего лучшего, чем: "Надеюсь, тебе здесь нравится?". Белль отделилась от них, пытаясь найти на стенах замка нечто такое, что могло бы успокоить её взгляд. Тщетно! Наоборот: всюду, куда не кинешь взгляд, - одни горгульи, почти все с рогами, частью похожие на гребнистых драконов, местами трёхголовых, частью похожие на гигантских змей. Девушка вскрикнула от ужаса и бросилась бегом догонять Бета. Страшный замок, страшный хозяин! Люмьер снова замахал своими ручками-свечками перед носом у хозяина, призывая его продолжить разговор. И Бет его продолжил: - Отныне здесь твой дом, так что ходи, где хочешь. Но... - тут он повелительно повёл длинным толстым пальцем. - Но только не в Западном крыле! - А что в Западном? - спросила Белль. - Запрррещено! - ответил Бет и ещё немного порычал - глухо, но достаточно для того, чтобы девушка не заспорила. В дверях гостевой комнаты Бет продолжил свою речь: - Если понадобится, мои слуги о тебе позаботятся. Видя, что он замолчал, Люмьер снова начал советовать ему: - Ужин, ужин! Пригласите её на ужин! - Ты... - резко сказал Бет, вытянувшись во весь роcт. - Ты будешь ужинать со мной! И это не просьба! Затем он ушёл, а Белль, оставшись одна в комнате, предалась невесёлым думам. Мало того, что она никогда больше не увидит своего отца...мало того, что она должна на всю жизнь остаться в замке со своим тюремщиком...с эти страшилищем...он ещё приказывает ей сидеть с ним за одним столом! А что, если на этот самый ужин он вознамерился съесть её саму?! Она без сил рухнула на богато украшенную кровать с балдахином и горько-горько заплакала.
В тот же вечер внезапно похолодало и все окрестности завалило снегом, как будто поступком Бета в отношении отца и дочери сама Мать Природа возмутилась сильнее Дамы Зимней Розы. Ничто теперь не напоминало о том, что ещё на закате того самого дня Белль собирала на зелёной лужайке одуванчики - всё стало белым-бело, куда не кинешь взгляд. Но метелица не могла замести свежих воспоминаний Гастона о Беллином отказе, и он не переставал пить и жаловаться в шумной таверне, сидя в своём кресле из шкур убитых им зверей у ярко пылавшего огня. - Кем она себя возомнила? - сердито ворчал отвергнутый жених, допивая очередную порцию пива и выливая остатки на пол. - Не иначе, как эта девушка с кем-то спуталась! Ну, я так легко не сдаюсь! Гастону ещё никто никогда не отказывал, она первая! - Ты абсолютно прав, - поддакивал Лефу, - очень быстро, как и всегда, забывший обиду. - Она меня отвергла, растоптала и публично унизила! - кипятился Гастон. - Это уж слишком! Я не намерен это терпеть! - Дать ещё пить?* - переспросил Лефу. - Налить тебе ещё пива? - Чего ради? Это мне уже не поможет! Я опозорен, я посрамлён! - Ты-то посрамлён?! Да никогда! - убеждённо произнёс Лефу. - Ничего подобного! Гастон, умоляю, ты должен взять себя в руки!
*Игра слов в оригинале, которую я пытаюсь сохранить: глагол "терпеть" (to bear) и слово "пиво" (beer). Сочетание глаголов "терпеть" и "пить" мне показалось самым похожим по звучанию в русском языке.
"Что ж ты печален и грустен, Гастон? Ну, где твой раскатистый смех? Нужно прийти тебе в чувство, Гастон - Ты ведь образчик для всех..."* Так запел Лефу, а за ним подхватили песню четверо пьянчуг - также закадычных приятелей Гастона: длинноносый и длинноволосый седой Жан-Поль** с острой бородкой*** и в треуголке, вечно небритый толстячок Том, щуплый Ришар по прозвищу Дикий Дик**** с вечно торчащим зубом и рыжеволосый здоровяк Стейнлен*****. Клодетта, Лоретта и Полетта перестали подавать на столы и подбежали к охотнику, чтобы прильнуть к нему и повздыхать о его "непревзойдённой мужской красоте", изнывая от своей общей влюблённости. Гастону понравилась эта лесть; он также запел вместе со всеми, принял ласки тройняшек, словно забыл, как игнорировал их до сих пор; начал поглощать невероятное количество яиц, которые таскал из-под носа у чернявого трактирного служки и его рыжеволосой пышки-жены (при этом охотник хвастался, что столько яиц он ел в детстве, и потому он такой сильный сейчас); палил из ружья по бочонку с пивом, - к радости всех четверых дружков, тут же подставлявших под вытекающее из щелей пиво свои кружки; тузил всю четвёрку, и даже цапнул зубами Стейнлена за ногу, точно расшалившийся пёс; играл в шахматы с одним долговязым стариком - завсегдатаем кабака, не забывая при каждом проигрыше опрокидывать на него столик с доской и со всеми фигурками; поднимал скамейку со всеми тремя сёстрами и аккуратно опускал её прямо на Лефу, не повредив ни последнему, ни тройняшкам, которые сидели на ней, как и прежде; указывал на свои охотничьи трофеи с ещё большей гордостью, чем всегда. Неожиданно всеобщее веселье было прервано жалобным криком о помощи, и в таверну ворвался Морис, - весь в грязи и снегу, дрожащий от холода и страха, редкие седые волосы дыбом. - Помогите! - снова воззвал Морис, подбегая поближе к Гастону и его приятелям. - А-а, Морис! - взвизгнул Ришар - Дикий Дик. - Пожалуйста, прошу вас! - Морис ухватил за воротник Тома, но тот немедля вырвался. - Мне очень нужна ваша помощь! Он схватил её! Он держит её в темнице! - Кого? - спросил Том. - Белль! - вскрикнул Морис, снова хватая его за ворот. - Мы должны спешить! Нельзя терять ни минуты! - Спокойно, Морис! - прервал старика Гастон. - Кто держит Белль в темнице? - Чудовище! Кошмарный, чудовищный зверь! Тут Морис оторопел: его слова были встречены взрывом издевательского смеха. - И большое это чудовище? - переспросил Дикий Дик, широко распахивая куртку - якобы для того, чтобы представить размеры чудища. - Огромное, чудовищных размеров! - ответил Морис. - С безобразной мордой? - продолжал Дикий Дик. - С ужасно безобразной! - И с острыми клыками? - добавил Жан-Поль, вытаскивая из кармана сюртука лупу и разглядывая в неё зубы самого Мориса. - Да-да! - подтвердил старик. - Вы поможете мне? - Ладно, старик, мы тебе поможем! - сказал Гастон и многозначительно подмигнул дружкам. Но Морис не заметил этого и обрадованно повторил: - Правда? Поможете? О, спасибо, спасибо от всего... Но тут Жан-Поль и Дикий Дик схватили его под руки, готовясь вышвырнуть на улицу. Морис попытался оттолкнуть их... Оттолкнуть Жан-Поля ему удалось, но в ту же минуту на помощь Дикому Дику пришёл Стейнлен. С этим здоровяком, ненамного уступавшим в силе Гастону, старый Морис уже не мог справиться. Вместе Стейнлен и Дикий Дик в два счёта выставили Мориса за дверь, швырнув его прямо в сугроб. - Старый сумасшедший Морис! - захохотали пьяницы в один голос. - Он умеет рассмешить, как никто другой! А Гастон внезапно стал серьёзен, подтащил за шиворот Лефу поближе к себе и сказал приятелю: - Старый сумасшедший Морис... Слушай, Лефу: то, что старик окончательно рехнулся - это всякому понятно, но этим он принесёт нам большую пользу! Я тут подумал... - Но ты же сам всегда говорил, что думать опасно... - робко вставил Лефу. - Верно, Лефу,- подтвердил Гастон, - но этот старик - отец Белль. Вот я и подумал - и придумал, как заставить Белль стать моей женой... - и он быстро нашептал свой план на ухо Лефу. - А, понял! - радостно отозвался человечек. И вся таверна снова запела хвалебный гимн Гастону. Теперь в нём, кроме всего прочего, появились слова о его скорой свадьбе. В конце песни Гастон и вся его компания дружно прошествовали к окну, за которым падал снег . Морис к тому времени кое-как выбрался из сугроба, встал на ноги и разразился последним душераздирающим криком: - Неужели никто не поможет мне?! Но в ответ он услышал только свист ветра.
*Перевод А. Кортнева. **Жан-Полем Кортнев назвал одного из приятелей Гастона, и я решила дать его тому, который седой, с птичьим носом и в треуголке. ***Я упоминаю его бородку из-за сцены сражения Гастоновых дружков со слугами замка, - там, где тётушка Гардероб "превратила" седого дружка в женщину, но не сбрила ему эту самую бородку. ****Созвучие русского слова "дикий" и имени Дик - производного от Ричард, которого я сделала Ришаром, раз уж действие во Франции. *****Имя Стейнлен (как фамилия художника) созвучно и оригинальному имени персонажа Стэнли, и имени Ален, которое дал ему Кортнев.
А что же Белль? Пока её отец, выгнанный из таверны, грубо лишённый надежды на чьё-либо содействие в спасении своей дочери, считал её уже обречённой вконец... Девушка на какое-то время перестала плакать, встала с кровати и осмотрелась. Комната была очень красивой, кровать была очень нарядной, с резными завитыми спинками, украшенными, как и ножки-подпорки, декоративными чёрными розами, - до боли похожими на те розы, что росли недалеко от её скромного домика в городке. На сиреневатых стенах был узор из полуовальных завитушек, похожих на упрощённые вензеля. На полу лежал ярко-синий ковёр с тёмными золотисто-зелёными витыми узорами, также заканчивающимися чем-то похожим на розы. Бирюзовое покрывало и круглые сиреневые подушечки со стёгаными цветами прекрасно сочетались с пурпурным пологом. У окна стоял изящный диванчик с длинной розовато-лиловой подушкой, - такие же были и на кровати, кроме маленьких круглых стёганых "думочек". Подле самой кровати стоял просторный платяной шкаф зеленовато-белого нежного цвета, на изящно загнутых ножках и с золотыми ручками на дверцах и выдвижных ящиках. Но Белль нисколько не радовала эта красота. Золотая клетка - тоже клетка! Она сняла плащ; дотронулась по очереди до роз на спинках кровати, погладила их...они оказались на давно рассохшемся клею и упали, оторвавшись от одного её лёгкого прикосновения. Точь-в-точь как розы у неё в саду, которые должны были точно также опасть во время этого раннего снегопада за окном... Девушка упала на колени подле кровати и снова разрыдалась. И вдруг Белль услышала лёгкий стук в дверь, идущий как будто от самого пола. - Кто это? - спросила она сквозь рыдания. - Мадам Поттс, дорогая. Я подумала, что ты, должно быть, хочешь чаю, - ответил ей приятный голос пожилой и доброй женщины, которая, когда Белль открыла ей дверь, оказалась...чайником!
За чайником вприпрыжку скакали щербатая чашечка и сахарница с ложкой, - все они передвигались на своих донышках бодро, словно на ножках. - Вы... вы... - с изумлением, смешанным со страхом, Белль попятилась и упёрлась спиной в платяной шкаф. - О, осторожно!.. - предупредил шкаф женским голосом. Белль изумилась ещё сильнее, когда обернулась и увидела, что верхушка шкафа напоминает женскую головку (с завитыми на концах волосами и стоящей стоймя золотой заколкой) и имеет лицо с опушёнными длинными ресницами глазами и ярко-розовыми губами, - точь-в-точь как у чайника и у чашечки! Все они были живыми! Даже сахарница, у которой не было лица, - и та была живая и также проворно передвигалась; также проворно она и насыпала ложкой сахар на дно чашечки, когда мадам Поттс - женщина-чайник - нацедила туда чаю. - Это же...невероятно! - пробормотала девушка, быстро садясь на кровать. - Вероятно это или нет, - откликнулся шкаф, наклоняясь к ней, - но это так! Тут и чашка заговорила: - Я ведь говорил тебе, мама, что она очень хорошенькая! Разве не так? - Так-то так, Чип, - отвечала сыну мадам Поттс, - но будь осторожен, не пролей ни капли чая! Маленький Чип тотчас же поскакал к Белль, радостно улыбаясь. Она подняла его и сделала несколько глотков. После этого малыш решил поиграть и весело спросил: - Показать фокус? И тут же показал его: надул щёчки (если только можно сказать, что у чашки есть щёки) и вздул оставшийся в нём чай пузырьками. - Чип!.. - строго одёрнула его мадам Поттс. Малыш перестал дуть пузыри и извинился. Белль аккуратно поставила его на пол, рядом с его мамой. После этого Белль пришлось немного послушать рассказ шкафа: - Теперь меня все зовут тётушкой Гардероб, но подлинная моя фамилия - мадам де ла Гранд-Буш! Когда-то я была оперной певицей и выступала для самого короля - вот он и сделал меня своей фрейлиной... Заметив ещё большее удивление Белль, тётушка Гардероб перескочила на другую часть своей истории: - ...и я наконец встретилась со своим родственником, шеф-поваром Луи Бушем! Белль опять удивилась, и мадам Поттс поспешила её отвлечь - а заодно и высказать своё мнение о её появлении: - Ты совершила очень смелый поступок, дорогая, когда поменялась местами со своим отцом! - Мы все так считаем! - согласилась тётушка Гардероб, слегка присаживаясь рядом с Белль на кровать. - Зато я потеряла и отца, и все свои мечты! Всё-всё потеряла! - ответила Белль, потупившись. - Помяни моё слово, милая, - сказала мадам Поттс, дабы немного утешить её, - всё в конце концов обернётся к лучшему! Тут служанка-чайник вспомнила об ужине, который она должна была готовить, как главная стряпуха в замке, и спохватилась: - Что же это я? Заболталась, а мне пора ужином заниматься! До скорых встреч! - добавила она, обращаясь к Белль, и приказала Чипу следовать за собой. - Пока! - сказал девушке мальчик-чашечка, выскакивая за дверь вслед за матерью. Сахарница вышла вместе с ними, и Белль осталась наедине с тётушкой Гардероб. Последняя также решила приступить наконец к своим обязанностям: - Сейчас мы переоденем вас к ужину, моя девочка! Посмотрим, что у меня тут есть! - и раскрыла свои дверки. Разноцветные платья давно пылились в её чреве, и оттуда к тому же вылетел рой моли. - О, какой позор! - пристыжённая тётушка Гардероб снова закрыла створки. Белль к тому времени встала с кровати и с интересом наблюдала за шкафом, самостоятельно закрывающим и открывающим собственные дверцы. Тётушка Гардероб и открыла дверцу во второй раз - затем, чтобы кончиком дверцы, как пальцами, извлечь из своего чрева тёмно-розовое шёлковое платье с перекрёстными светлыми полосами и аккуратной оборкой по краю юбки. - В этом платье вы будете выглядеть восхитительно! - торжественно обратилась она к Белль. Девушка вздрогнула: ей опять напоминают об этом ужине с жутким хозяином замка! К тому же страх у неё смешивался с неприязнью: он же сделал так, что она никогда больше не увидит ни родного отца, ни привычную обстановку городка, в котором она выросла! И в ней проснулась воля к сопротивлению. - Это очень мило с вашей стороны, - сказала она тётушке Гардероб, - только я не пойду на ужин. - Как же так?! Ты должна... - от удивления и волнения тётушка Гардероб перешла в своём обращении к Белль на "ты". Тут и каминный будильник вошёл (разумеется, это был Когсворт) и промямлил, раскланявшись: - Ммм... Пожалуйте к ужину! Белль только отмахнулась в знак своего несогласия.
А в это время ничего не подозревающий Бет ждал её с нетерпением. Он долго топал взад-вперёд по малому банкетному залу и наконец проворчал: - Почему так долго? Я же велел ей спуститься к ужину! Почему её всё ещё нет, а?! Мадам Поттс вышла из кухни, чтобы подбодрить хозяина, и пристроилась рядом с Люмьером на полке, над весело горящим камином. Она сказала Бету: - Постарайтесь набраться терпения, хозяин! Девушка потеряла и отца и свободу, и всё за один день! - Хозяин, - вмешался Люмьер, - а вы не думали, что эта девушка сможет снять заклятье? - Конечно, думал! - буркнул Бет. - Я же не дурак! - О, прекрасно! Итак, вы влюбитесь в неё, она полюбит вас, и - пухх! - чары спадут! К полуночи мы станем снова людьми! - Всё не так просто, Люмьер! - серьёзно заметила мадам Поттс. - На это нужно время! - Но роза уже начала увядать... - Это бесполезно! - угрюмо сказал Бет, почёсывая лапой затылок. - Она такая красивая, а я... - тут он нарочито оскалился и повернулся к слугам: - Видите меня?! Мадам Поттс тут ему сказала: - Помогите ей увидеть в вас нечто иное! - Я не знаю, как! При этих словах хозяина слуги спрыгнули с каминной полки вниз; Бет спешно убрал лапы на стол, чтобы не раздавить слуг ненароком. - Постарайтесь выглядеть более представительно! Распрямитесь! - отвечала ему мадам Поттс, не смутившись. Бет снова стал на пол всеми четырьмя лапами и попытался выпрямиться, сидя на полу по-звериному. А служанка-чайник продолжала: - Не забывайте о манерах! - А когда она войдёт, - сказал Люмьер, - покажите ей ослепительную светскую улыбку... Бет и показал "улыбку": при попытке улыбнуться он разом оскалил все свои зубы, острые, словно отточенный нож. - Ну, не стоит так пугать бедную девушку! - строго сказала дотошная мадам Поттс. А Люмьер тут же дал другой совет: - Покорите её своим остроумием! - Но не будьте резки! - мадам Поттс докончила за подсвечника. И тут же они стали забрасывать хозяина советами вместе: "Осыпьте её комплиментами!" - говорил Люмьер; "Будьте искренни!" - вторила ему мадам Поттс. У Бета, привыкшего только приказывать и не признававшего никаких так называемых хороших тонов, голова уже шла кругом; он зажмурил глаза и попытался закрыть уши лапами; а слуги загалдели уже в один голос: - Самое главное - сдерживайте свой характер! В этот момент скрипнула дверь. Бет сразу насторожился и выжал из себя улыбку - вернее, её жалкое подобие; а Люмьер провозгласил: - Вот и она!.. Но то была вовсе не Белль, а Когсворт. Пытаясь скрыть происшедшее от хозяина, он промямлил: "Добрый вечер!" Когда же хозяин увидел слугу вместо девушки, его улыбочка вмиг снова превратилась в оскал. - НУ, где она? - Кто? Ах, девушка... - пробормотал Когсворт. - Ну, вообще-то она...в процессе...говоря прямо... - пугливо покосившись на оскаленные зубы Бета, Когсворт решился наконец сказать правду: - Обстоятельства, видите ли... таковы, что... она не придёт! Услышав эти последние слова, Бет заревел от ярости, опрометью выскочил вон из зала и понёсся вверх по лестнице огромными прыжками. Слуги едва поспевали за ним, испуганно повторяя: - Ваше сиятельство...ваше высочество...не горячитесь! Яростно рыча, Бет быстро домчался до дверей гостевой комнаты, встал на задние лапы и заколотил по двери кулачищами передних. - Кажется, я велел тебе спуститься к ужину! Белль сильно напугало появление страшного Бета и то, как дверь гнётся под его тяжёлыми лапами. Но она не подала и виду, что боится, и ответила твёрдым голосом: - Я не голодна! - Ты выйдешь, или... - гремел Бет, продолжая трясти дверь ударами кулаков, - или я выломаю эту дверь! В этот момент слуги наконец догнали Бета и окружили его; и Люмьер сказал: - Хозяин, возможно, я и ошибаюсь, но это вряд ли лучший путь к сердцу девушки! - Но она такая упррямая! - рыкнул Бет, обернувшись. - Ну, нежнее, деликатнее! - сказала мадам Поттс. Бет и попытался задать очередной вопрос "Ты спустишься к ужину?" - "деликатнее". Но ноздри у него раздувались от гнева, и голос его прозвучал всё также резко. - Нет! - снова ответила Белль изнутри. - Умм? - переспросил хозяин, оборачиваясь к слугам и показывая лапой на дверь, за которой находилась девушка. - Вежливее, вежливее! - вступил Когсворт. Бет изо всех сил выжал из себя подобие улыбки, изобразил поклон и процедил сквозь зубы: - Я буду весьма польщён, если ты разделишь со мной ужин... - А "пожалуйста"? - напомнил Когсворт. - Пожалуйста! - резким тоном выдавил из себя Бет, который вовсе не был согласен с этим словом. - Спасибо, нет! - твёрдо отвечала Белль. - Ты, что, останешься там навечно?! - прогремел Бет, выведенный из себя этим отпором.- Ты же не можешь! - Могу! - выкрикнула Белль. - Отлично! - прогрохотал хозяин замка. - Изволь, сиди голодная! Затем он повернулся к слугам и добавил: - Или она будет есть со мной, или не будет есть вообще! И убежал, хлопнув дверью. Да так хлопнул, что задрожали стены и с потолка посыпалась штукатурка. - Ой-ой-ой, как всё неудачно вышло! - сокрушённо заметила мадам Поттс. - Что же, спустимся вниз и займёмся уборкой... - пробормотал Когсворт, который был огорчён ничуть не меньше.
До своего Западного крыла Бет домчался без остановки. Он ввалился в своё логово, едва не сорвав двери с петель, и бросился к столику с розой, расшвыривая на ходу щиты и обломки стульев. - Я был любезен с ней, но она всё равно отказалась! Я перед ней всё, а она... Чего она хочет? Чтобы я её умолял?! - но, подумав, хозяин замка схватился за волшебное зеркало и приказал: - А ну, покажи мне ЕЁ! Зеркало и показало. Вначале зверь увидел свою собственную страшную морду с торчащими из пасти клыками и ещё тремя нижними зубами, затем по стеклу побежали зелёные искры, и его отражение сменилось изображением Белль. Девушка сидела на кровати со скрещёнными на груди руками и сердитым выражением лица. Тётушка Гардероб сказала ей: - Хозяин вовсе не так ужасен, если узнать его получше. Почему бы тебе не дать ему шанс, милая? - Я вовсе не хочу его узнавать! - отвечала Белль. - Я не желаю иметь с ним ничего общего! Дальше Бет уже не мог терпеть. Он положил зеркало на стол, стеклом вниз, и прошептал: - Я зря надеюсь. Она всегда будет видеть во мне чудовище, и только чудовище. Это безнадёжно... И он закрыл морду лапами, подобно человеку, закрывающему лицо руками. А с розы вовсю облетали лепестки.
All times are GMT
3 Hours. Hits today: 18
You can: smiles yes, images yes, types yes, poll no
avatars yes, links on, premoderation off, edit new post no
- user online
- user offline